Ноутсвилль

Хатико: Самый верный друг

Режиссер: Лассе Халльстрём /Lasse Hallström/

Композитор: Ян А.П. Качмарек /Jan A.P. Kaczmarek/

В главных ролях: Ричард Гир /Richard Gere/, пес Форест /Forest/, Сара Ремер /Sarah Roemer/, Джоан Аллен /Joan Allen/, Кэри-Хироюки Тагава /Cary-Hiroyuki Tagawa/

Год выпуска: 2009

К счастью, мы с Пашкой по-прежнему впереди планеты всей по просмотру хорошего кино: следим за новинками, возвращаемся время от времени к классике, отслеживаем стоящие европейские фильмы, прошедшие без шума в нашем кинопрокате. И все же «Хатико» мы посмотрели почти случайно, спасибо НТВ-плюс ни разу не реклама, кстати.

Я вообще не любительница писать рецензии на фильмы, хоть и грешила этим порой прежде. Если увиденный фильм натягивает струны души до боли – я говорю о нем, пересматриваю снова спустя некоторое время и мысленно пополняю свой собственный список категории «The Must». Мой скепсис в адрес тех, кто заполняет ЖЖ и блоги фразами в  духе «Я очень ждал этот фильм. Я его увидел! Это супер!!!», просто безмерен, ведь крайне нечасто находятся люди, который поистине умеют подобрать слова, чтобы поделиться своим восприятием. Но на этот раз и я не в силах не набросать несколько строчек после просмотра.

«Хатико» по большому счету фильм одного актера. Одного актера и одной собаки, все остальные типажи в памяти зрителя остаются черно-белыми, какими видел их Хати… Еще с первых кадров, глядя в глаза Ричарда Гира, держащего щенка на руках, понимаешь и веришь – это навсегда, это и есть чистота любви. И с первых кадров фильм проникает в самую глубину сердца, и уже невозможно отвлечься и отвести взгляд. Это фильм-настроение – настроение поздней осени, пронизанное тоскливой безысходностью, настроение уютное и горестное одновременно; божественная музыка Яна Качмарека прокрадывается в вашу душу тихими звуками и поселяется там навечно аккордами грусти и меланхолии. И с первых кадров вы уже знаете сердцем, что все завершится болезненно и горько, как бы ни милы были немногие комичные моменты истории.

Обрести и потерять навсегда.. Лишиться хозяина, друга, Человека – в одном лице, — но верить и ждать: изо дня в день, из года в год… Листва на деревьях рождается, зеленеет и уныло облетает на ветрах, а он следит за идущими со станции людьми, ожидая, что промелькнет знакомый – такой родной – силуэт, что раздастся самый дорогой голос в мире, что самая надежная и ласковая рука снова потреплет шерсть… Ни заборы, ни запоры не в силах удержать его: он слышит грохот приближающегося пятичасового поезда, и мчится к нему в тщетной надежде – неизменно преданный, верный, любящий и надежный. И он снова разочарован и раздавлен, но нет, не сломлен: ведь завтра ровно в пять прибудет новый поезд…

Слайдшоу

Мы, люди, не способны и на малую толику подобной бескорыстной верности. Наверно, именно потому так болезненно щемит сердце, так обжигают подкатывающие слезы.

10 лет, день за днем. Одряхлевший от старости, он по-прежнему бредет к станции, чтобы сквозь падающие хлопья снега уловить это полустертое временем видение – профессор Паркер Уилсон выходит из-за дверей станции и направляется к нему…

Этот фильм потеснил все фильмы, которые я прежде считала трогательными и щемящими. Я действительно не представляю теперь, каким должно быть кино, чтобы вызывать такую глубокую боль – вряд ли в ближайшее время некая картина сможет обойти «Хати» в моем восприятии по этому критерию.

 Посмотрите его и прочувствуйте. Сделайте это если не из любви к кино, то из любви к животным, всепрощающим и всецело любящим нас.

P.S. Господин Халльстрем! Я и прежде ценила ваши работы, но теперь мое сердце ваше навсегда.

P.P.S. Однажды я окажусь в Японии, и я обязательно приду к памятнику подлинного Хатико, чтобы оставить у подножья постамента лоскуток своей души.

P.P.P.S. А еще, пусть это и не относится к рецензии, но я очень и очень хочу произнести однажды фразу, оброненную супругой профессора: «Мы с тобой вместе дольше, чем были порознь…»